Дорогие читатели! Хотели бы вы попасть в прошлое? Не думайте, что это невозможно. И хотя не существует еще машины времени и волшебной палочки, время и пространство подвластны вам. Стоит только прислушаться к ходу старинных часов, вспомнить голоса прошедших времен, заглянуть в старенький домашний фотоальбом. Сложно себе представить, но когда-то ваши мамы и папы, дедушки и бабушки были мальчиками и девочками: бегали, резвились, играли... И если внимательно всмотреться в предметный их мир, в лица ушедших времен, они вам расскажут, как все это было давным-давно.
Знаете забавную детскую игрушку - калейдоскоп? Вы вращаете трубку, и из разноцветных стеклышек всякий раз складывается новый узор, удивительный и яркий. Так и остров детства - это воспоминания, это образы мамы, отца, друзей, двора, школы, которые превращаются в замечательные картины.
Давайте соберем один узор. А составим его из предметного мира, окружавшего крестьянского ребенка. Мир этот естествен и незатейлив, чист и радостен, потому так чисты и радостны воспоминания о деревенском детстве. Легкая зыбка, подвешенная к очепу, гибкой жерди, плавно взлетала на сажень от пола, когда мать пела колыбельную: "Баю-баю-баиньки, спи, сыночек маленький...". Бараний рожок с надетым на него специально обработанным соском от коровьего вымени - соска, в которую наливали молоко. Чтобы дитя засыпало спокойно, его крестообразно или в виде спирали пеленали длинной лентой-свивальником из холста, шерсти или ситца. Младенчество заканчивалось тогда, когда ребенок начинал ходить. С этого времени мир детства расширялся стремительно. Сферой знакомого, родного становился сначала весь дом (изба, сенник, чердак, хлевы, поветь и т. д.), а затем и вся улица и деревня. До пяти лет дети познавали мир через игру, постепенно переходя к простому крестьянскому труду. Для них взрослые делали специальные маленькие корзинки, лукошки, коромысла, прялочки, грабельки. Запруды весной, рыбалка, шалаши на покосе, езда на коне чередовались с посильным трудом, полезное с приятным сочеталось прочно и незаметно. Ребенок рос, и развлечения все более сменялись взрослыми обязанностями. К двенадцати годам мальчик должен был уметь делать топорище, запрягать лошадь, рубить хвою, драть корье, пасти скот, удить рыбу. Девочки много и хорошо пряли, учились плести,
ткать, шить, помогали на покосе, умели замесить хлебы и пироги, трепать лен. Ночное, запах свежескошенной травы, рождение теленка, задушевный напев бабушкиной сказки на печи, "городки", "бабки", хождение на ходулях, лазанье на черемуху... Незабываемые мгновени детства!
* * *
Вращается наш калейдоскоп, и появляется новый узор. Составлен он из воспоминаний обычного городского мальчика, родившегося и жившего в конце XIX века в городе Перми и ставшего впоследствии известным писателем М. А. Осоргиным.
"Фон - северо-восточная провинция, затрапезная гимназия, привольная река, городской сад под названием "Козий загон", мирный быт, поверхность которого изредка волнуется слухами о севшей на мель стопудовой белуге, рождением двухголового цыпленка и болезнью английской королевы Виктории, с которой, однако, ни у кого нет общих знакомых...
Моя мать с раннего детства была религиозной и кротчайшего характера... Институткой она осталась до конца жизни. Одевалась чистенько, аккуратно, изящно, никто даже по утрам не видел ее непричесанной. Ложась спать, вспоминала, что случилось за день дурного и что хорошего... И каждый день от института до смерти занималась иностранными языками по сохранившейся институтской книжке: французским, немецким и английским...
Но ничто не увлекало меня так, как плотничество, столярничество, выпиливание - всегда под отцовским руководством: он же приучал меня к уходу за растениями, и, при тамошних морозах, у нас был дома устроен "зимний сад"...
Я научился читать пяти лет и в семь сам прочитал удивительную книжку "Робинзон в русском лесу"; ..лучшей детской книжки не было никогда написано...
В лице ближайших друзей и партнеров моих родителей вторгался в наш домик внешний мир; сверх того, он появлялся под личиной портнихи, прачки, сапожника (готовой обуви не носили, да и была ли она?), почтальона и доктора Виноградова, который приглашался только в серьезных случаях, а обычные болезни мать лечила... И были еще два явления, отражавшие для меня загадочность внешнего мира: водовод и судебный курьер...
Отец, если он не был занят своими бумагами, ...неизменно что-нибудь напевал. Мать занималась хозяйством, приятным голосом пела романсы... Брат был по-настоящему музыкален, немного играл на рояле и обладал прекрасным баритоном ...любили петь и сестры - по преимуществу что-нибудь чувствительное или русские песни..."
* * *
А это воспоминания В. В. Молодцова. Его детство проходило в Перми в первые десятилетия нынешнего века: "...Весенний вечер. Великопостный страстной четверг. Люди идут из церкви и стараются не гасить свечи, донести огонек до дома. Это очень красиво! Мы, мальчишки, умышленно погасив свою свечу, подходили к гимназистке и просили позволения зажечь от горящего огонька свою свечу. Получали благосклонное разрешение. Огонек озарял миловидное личико. Такое не забывается". В эти же годы проходило в Перми детство 3. Е. Коноваловой, которая вспоминает: "Особенно любила елки. Их устраивали в здании Общественного собрания (ныне библиотека имени Пушкина) для детей служащих. Билеты подразделялись на три вида: билет с гостинцем, билет с гостинцем и небольшой игрушкой, билет с гостинцем и дорогой игрушкой. Гостинец состоял из пастилы, окрашенных в золотой и серебряный цвет грецких орешков, воздушных (мятных) пряников и конфет. Вокруг елки водили хороводы, пели "В лесу родилась елочка", играли в различные игры. Уходили домой счастливые и довольные..."